Муж, жена и сатана
23:05
01-muzh-zhena-i-satana
20:30
02-muzh-zhena-i-satana
11:46
03-muzh-zhena-i-satana
21:47
04-muzh-zhena-i-satana
20:23
05-muzh-zhena-i-satana
18:08
06-muzh-zhena-i-satana
21:14
07-muzh-zhena-i-satana
29:29
08-muzh-zhena-i-satana
53:39
09-muzh-zhena-i-satana
29:31
10-muzh-zhena-i-satana
28:31
11-muzh-zhena-i-satana
24:43
12-muzh-zhena-i-satana
12:44
13-muzh-zhena-i-satana
16:53
14-muzh-zhena-i-satana
33:56
15-muzh-zhena-i-satana
32:09
16-muzh-zhena-i-satana
30:29
17-muzh-zhena-i-satana
20:42
18-muzh-zhena-i-satana
12:38
19-muzh-zhena-i-satana
45:54
20-muzh-zhena-i-satana
19:10
21-muzh-zhena-i-satana
53:45
22-muzh-zhena-i-satana
33:59
23-muzh-zhena-i-satana
19:33
24-muzh-zhena-i-satana
23:08
25-muzh-zhena-i-satana
26:06
26-muzh-zhena-i-satana
34:39
27-muzh-zhena-i-satana
13:06
28-muzh-zhena-i-satana
27:13
29-muzh-zhena-i-satana
09:09
30-muzh-zhena-i-satana
14:23
31-muzh-zhena-i-satana
11:57
32-muzh-zhena-i-satana
В этой удивительно теплой семейной истории найдется место всему: любви, приключению, доброй улыбке, состраданию, печали и даже небольшому путешествию в прошлое.
И как всегда — блестящий стиль, неизменное чувство юмора, присущее автору, его ироничный взгляд на мир подарят читателю немало чудесных моментов.
Первым его засекла Прасковья. Черт — не черт, но что-то там определенно было. Или жило на неприметной, но, похоже, постоянной основе. А живое, нет ли, этого Прасковья разгадать не бралась. Потом уже, через время, догадалась, что все же больше живое и подлое, а не наоборот. К тому же, хитрое, как не бывает у неживых — больно уж все к тому шло.
Началось с того, что на кухне громыхнуло чем-то металлическим, ближе к позднему вечеру, когда еще можно было разобраться в происходящем, не зажигая света. Свет, как и остальную электроэнергию, Прасковья начала беречь после того, как услыхала вежливый призыв из телевизора. Намекнули вроде как аккуратно, а после еще и осторожно пристыдили. Она услышала и вняла, тем паче, что времена стояли нехорошие, деньги у многих улетучились в никуда, сами как-то, через доллары эти проклятые и через этот чертов дефолт, что с год тому как грянул. Так ей Лёва сказал.
В тонкости этого печального события Прасковья вникать не стала, хотя народ вокруг нее, на улице, на рынке и вообще, много чего разного болтал. Но только все равно, больше в словах этих, осевших на ушах ее, было плохого и злого. Ругали власть, ругали друг друга, ругали сами себя. Но не умела она понять всего этого, даже если брать самые вершки, не то что смекнуть про последствия или грядущее по жизни угадать. Как не умела подумать и про то, какая всем им теперь дальше выйдет судьба: самой ей, Черепу и Гоголю. Хозяевам что — они молодые, умные. Выживут. А Лёва, так еще запасливый. Если чего, музей свой в расход пустит. Хозяйка говорила, все желе́зы эти есть большая ценность, историческая и культурная. Только если жрать станет нечего, то при чем истуканы эти самые? Они их что, вместо масла на булку мазать примутся? В надежность такой страховки верилось слабо, и поэтому электричество, по ее уразумению, все же лучше было экономить, чем жечь. И все остальное, пока народ перестанет быть такой злющий.
